Ответственность за распятие Иисуса согласно Бенедикту ХVI

Теперь нам следует спросить: Кто были обвинители Иисуса? Кто настоял, чтобы его приговорили к смерти? Нам надо обратить внимание на разные ответы, которые дают Евангелия. Согласно Иоанну, это просто "евреи". Но само использование Иоанном этого выражения ни в коем случае не означает – как мог бы предположить современный читатель – народа Израиля в целом, и ещё менее оно может быть названо "расистским" по характеру. Ведь Иоанн сам по происхождению был евреем, как и Иисус и все Его последователи. Вся первая христианская община целиком состояла из евреев. В евангелии от Иоанна это слово имеет вполне точный и ясный смысл: оно относится к Храмовой аристократии. Так, круг обвинителей, подстрекающих Иисуса на смерть, точно обозначен и очерчен в четвёртом Евангелии: это Храмовая аристократия – конечно, не без исключений, как свидетельствует упоминание Никодима (7:50-57).

В Евангелии от Марка круг обвинителей расширяется в контексте Пасхальной амнистии (Варавва или Иисус): на сцену выходит толпа – (по-греч. "охлос") и выбирает освобождение Вараввы. "Охлос" в своём первичном значении – просто толпа людей,"массы". Слово это часто несёт уничижительный смысл, означая "чернь". В любом случае, оно не относится к еврейскому народу как таковому. В случае Пасхальной амнистии (которая не подтверждается в остальных источниках, но, даже если и так, не должна подвергаться сомнению), люди, как часто принято в таких случаях, имеют право "выкрикивать" своё предложение. Народные восклицания в этом случае носят юридический характер (см.Pesach, Markusevangelium II, стр.466). Фактически, эта "толпа" состоит из сторонников Вараввы, которых мобилизовали, чтобы обеспечить ему амнистию: как бунтовщик против римской власти, он, естественно, мог рассчитывать на значительное число сторонников. Так, партия Вараввы бросалась в глаза, в то время как последователи Иисуса скрывались в страхе; это означало, что "vox popoli" (лат."глас народа"), на котором базировался римский закон, был представлен односторонне. Так, по описанию Марка, в добавление к "евреям", к так называемому жреческому кругу, появляется "охлос", круг сторонников Вараввы, но никак не еврейский народ, как таковой.

Расширение марковского "охлос", с роковыми последствиями, появляется у Матфея (27:25), который говорит о "всём народе", и к нему относит требование распять Иисуса. Матфей, конечно же, не передаёт здесь исторического факта: как же в этот момент мог присутствовать весь народ и требовать смерти Иисуса? Очевидно, что историческая реальность верно описана в повествовании у Иоанна и у Марка. Действительные обвинители – это Храмовая верхушка, к которой в контексте Пасхальной амнистии присоединилась "толпа" сторонников Вараввы.

Здесь мы согласны с Иоахимом Глинкой, который утверждает, что Матфей,

выходя за рамки исторических соображений, пробует с помощью теологической

этиологии объяснить ужасную судьбу народа Израиля в Иудейской войне, когда

у него были отняты страна, город и Храм. (см.Matthausevengelicum II, стр.459). Матфей размышляет здесь о пророчестве Иисуса относительно разрушения Храма:" Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! сколько раз хотел Я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не захотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст…"(Мф 23:37-38; Glinka, Matthausevangelium, весь раздел, озаглавленный

"Gerichtworte, II, стр.295 – 308).

Эти слова – как было сказано ранее, в главе эсхатологической речи Иисуса, - напоминают нам о внутреннем сходстве между пророчеством Иеремии и пророчеством Иисуса. Иеремия – вопреки слепоте господствующих кругов – предрекал разрушение Храма и изгнание Израиля. Но он также говорил о "новом завете": наказание это не последнее слово; оно ведёт в исцелению. Также и Иисус предрекает " дом пуст", чтобы далее явить "своей кровью"

Новый Завет; в итоге, это вопрос исцеления, но не разрушения или отвержения.

Когда в повествовании Матфея " весь народ" говорит:" Кровь Его на нас и на детях наших"(27:25), христианин вспомнит, что кровь Иисуса говорит иным языком чем кровь Авеля (Евр 12:24); она не взывает к отмщению и наказанию; она приносит примирение. Она проливается не против кого-то; она проливается за всех.

"Потому что все согрешили и лишены славы Божией..Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его.." (Рим 3:23,25) Точно также, как слова Каиафы о необходимости смерти Иисуса с точки зрения веры должны восприниматься совершенно в ином свете, так и упоминание Матфеем крови: читать в свете веры означает, что мы все нуждаемся в очистительной силе любви, которая и есть его кровь. Эти слова - не проклятие, но, скорее, искупление, спасение. Только воспринятые в терминах теологии Тайной Вечери и Креста, пронизывающей весь Новый Завет целиком, эти стихи в Евангелие от Матфея приобретают свой верный смысл.

Читать выдержки на официальном сайте здесь